Фаворит. Американская легенда - Страница 54

Возможно, Смит увидел нечто особенное в жеребце за 4 тысячи долларов. Но больше всего тренера заинтересовала не столько резвость коня, сколько его внешность. Как и в детстве, Грог и Сухарь были абсолютно идентичны. Только Смит и его конюхи могли отличить их. И Грог давал Смиту идеальное оружие в его войне с прессой.

Однажды утром Смит повесил табличку с его именем на доску с рабочим расписанием и послал Сухаря тренироваться вместо него. Ни одного человека не заинтересовала тренировка лошади, купленной после скачек, и конь отработал шесть фарлонгов с неимоверной скоростью в 1: 11. Кто-то рассказал репортерам о времени, которое показал конь, и они были озадачены. Даже с ракетой под седлом и крыльями на спине Грог не мог бы пробежать с такой скоростью. Но в то же время репортеры не могли полностью отмести это предположение, учитывая, что Смит сделал с Сухарем. Кто-то выдвинул предположение, что на самом деле на тренировке был Сухарь. Смит, как обычно, хранил молчание. «Если парни приняли Грога за Сухаря, то я вас предупреждаю, – писал спортивный журналист Джолли Роджер, который работал на “Сан-Франциско Кроникл”, – приглядывайте за Грогом».

Смит развлекался вовсю. Во время стандартной утренней пробежки он выводил Грога под видом Сухаря, а ночью тренировал настоящего Сухаря. А в другой день он тренировал Сухаря под настоящим именем. Репортеры совершенно запутались, некоторые даже пытались следить за Смитом. Так, Джолли Роджер, пытаясь понаблюдать за ночной тренировкой Сухаря, забирался к чердачному окну дома ипподромного повара.

Том продолжал вводить в заблуждение всех обитателей ипподрома. Когда журналисты упрашивали его вывести Сухаря для фотосессии, он поворачивался к своему новому конюху, Белоглазому Аллисону, которого прозвали так из-за бельма на глазу, и распоряжался: «Приведи сюда старину Сухаря». Аллисон выводил Грога, которого иногда ставили в стойло Сухаря, чтобы еще больше запутать окружающих. Одураченные зрители неизбежно просили разрешения взобраться на коня, и Смит с предупредительностью, которая должна была бы насторожить любого, всегда соглашался. Газетчики хвастались, что им приходилось сидеть на знаменитом Сухаре и печатали фото Грога во всех журналах и газетах. Даже Ховард стал одной из жертв Смита. Один неудачливый художник, которого Ховард послал нарисовать Сухаря, так никогда и не узнал, что лошадь, которую он увековечил на своем полотне, была на самом деле Грогом.

Служители конюшни тоже подключились к игре. Они обнаружили, что можно легко убедить окружающих, что Грог – это Сухарь, а еще легче убедить их, что настоящий Сухарь – вовсе не Сухарь. Его искалеченные ноги и вид обычной верховой лошади кого угодно вводили в заблуждение. Однажды Белоглазый и берейтор Кейт Стакки вытирали Сухаря после тренировки, когда заметили, что один человек внимательно осматривает лошадь. Он подошел поближе и, не узнав чемпиона, с сомнением уставился на его колени. «А что вы делаете с лошадьми, когда они вот так калечатся?» – спросил он. «Ну, – ответил конюх, – продаем любому, кто захочет купить». – «И во сколько же такая лошадь обойдется?» – «Да долларов в четыреста-пятьсот, – ответил Белоглазый, – больше не потянет».

В это время Сухарь был застрахован на сумму в 100 тысяч долларов – больше, чем любая другая лошадь в Америке.

Заинтригованный такой низкой ценой, мужчина обошел лошадь с другой стороны и увидел узду с табличкой, на которой было выгравирована кличка лошади. «Ну еще бы, – снисходительно заметил он, – это же с уздечкой самого Сухаря».

Жители Сан-Франциско были счастливы снова видеть Сухаря. Прочитав огромный плакат, на котором значилось «Сегодня Сухарь участвует в скачках», самая большая в истории скачек в северной Калифорнии толпа заполнила трибуны Танфорана, чтобы посмотреть гандикап Марчбэнк, где Сухарь должен был взять реванш, состязаясь с Индийским Ракитником и Спецагентом. Поллард устроил зрелищное представление. По указанию Смита Сухарь вновь должен был пристроиться за Спецагентом, который захватит лидерство, но Поллард сразу увидел, что остальные участники заблокировали лидера и не собираются пускать его вперед. Тогда он послал коня вперед, возглавил скачку – и слегка придержал Сухаря. С весовой нагрузкой в 56 килограммов Сухарь промчался мимо отметки в четверть мили за 22 секунды, а десять фарлонгов – со скоростью 1: 10, потом милю со скоростью 1: 36, каждый участок значительно ниже рекордных показателей для этих дистанций. Потом его скорость заметно снизилась. Толпа ахнула. Но когда основная группа соперников догнала Сухаря, он снова рванул вперед, опередив преследователей на три корпуса. Когда газетчики стали гадать, смог бы сам Военный Корабль победить Сухаря, Ховард вмешался в их разговор. Все подняли головы.

– Ну что, – выпалил он, запыхавшись после подъема по лестнице, – кто пришел вторым и третьим?

Неприятности появились несколько недель спустя на Бэй-Медоуз. Сухаря заявили на престижный гандикап Бэй-Медоуз, но судья ипподрома принес плохую весть: Сухарю назначили весовую нагрузку в 57,6 килограмма. Смит уперся. Зная, что скоро им предстоит отправиться на восток, тренер не хотел демонстрировать судьям, что его лошадь прекрасно справляется с большими весовыми нагрузками. Но Ховард настаивал, и Смиту пришлось уступить.

В день скачек дул сильный штормовой ветер. Когда Поллард приехал на ипподром, резкие порывы чуть не сбивали его с ног. Жокей был в ужасающем состоянии. Ему пришлось в кратчайшие сроки сбросить вес, чтобы иметь возможность скакать на другой лошади, поэтому он едва держался на ногах. В какой-то момент он даже потерял сознание в жокейской. Он пролежал без сознания бóльшую часть дня. До забега оставалось полчаса, а Поллард все не приходил в себя. Служащие ипподрома спорили, стоит ли позвонить Ховарду, чтобы он выбрал другого наездника. За несколько минут до начала Поллард наконец встал и категорически заявил, что у него хватит сил участвовать в забеге. Распорядители ипподрома неохотно согласились выпустить его на скаковую дорожку. Сухарь, казалось, почувствовал слабость жокея. На старте он несколько раз вырывался, задержав начало забега на три минуты. Бежал он неуверенно. Но хотя порывы ветра яростно хлестали его на финишной прямой, конь все же выиграл, лишь чуть-чуть обойдя соседа по конюшне Экспоната. На последних ста метрах Поллард, казалось, вот-вот рухнет без сознания, но ему удалось продержаться до финиша.