Фаворит. Американская легенда - Страница 66

Но кто станет тем жокеем, было пока неясно. За день до скачки Смит и Ховард послали Сонни Вокмана участвовать в скачках на жеребце по кличке Крест Ариэля. Он прекрасно провел забег, и жеребец пришел первым. В конюшне Бинглин произошла рокировка жокеев для Лигароти – возможно, Ховард уговорил сына подобрать коню другого жокея, – и Вокман внезапно освободился и уже мог участвовать в гандикапах Сан-Антонио и Санта-Аниты. Смит по-прежнему не хотел и близко подпускать его к Сухарю, но решение принимал не он. На следующее утро Ховард нанял Вокмана, но только для скачек в Сан-Антонио. Если он хорошо покажет себя на этих скачках, предполагалось, что он же будет сидеть в седле Сухаря и на скачках с призовым фондом в 100 тысяч. Смит привез Вокмана к Полларду, чтобы тот дал ему рекомендации, как лучше управлять Сухарем.

Именно на этом этапе и начались недоразумения. Поллард рассказал Вокману об особенностях Сухаря и особо настаивал на том, что хлыст использовать нельзя. И жокей неспроста говорил об этом, ведь во время скачки он давал коню два легких сигнала-толчка. Поллард беспокоился, что Вокман, не знакомый с особенностями Сухаря, переусердствует с хлыстом и это вызовет противодействие со стороны жеребца. Зная, что если давить на Сухаря слишком сильно, то он начинал упрямиться, Поллард, возможно, решил перестраховаться и настроил Вокмана не пользоваться хлыстом вовсе.

На следующий день Смит и Ховард стояли на траве внутреннего поля и давали Вокману последние наставления. Они говорили, что он сам должен выстраивать стратегию забега и только два раза слегка хлестнуть Сухаря: один раз – в начале финишной прямой, второй – в 65 метрах от финишной проволоки. Смит, вероятно, не знал, что его наставления противоречат тому, что говорил Поллард. И Вокман решил последовать рекомендациям жокея.

Трек Сан-Антонио не был идеальным местом для начала сезона после длительного простоя. Он был сухим, но плотным. Подбор участников был весьма солидным. Там были старые соперники Сухаря, Анероид и Индийский Ракитник, плюс Сегодня, которым управлял Вульф. Сухарь нес весовую нагрузку в 59 килограммов – на 5,4 килограмма больше, чем Анероид, и на 9 килограммов больше, чем остальные лошади, участвовавшие в забеге. На спине сидел чужак, не знакомый с его особенностями и причудами, у которого было всего несколько часов на подготовку – и противоречивые рекомендации по манере управления жеребцом. Подобное стечение факторов не могло закончиться ничем хорошим.

Сухарь легким галопом шел к старту забега, а в это время в больнице Святого Луки Поллард мучился от ужасной боли. Медсестры обложили всю левую сторону его тела мешочками с песком, чтобы он не поворачивался на поврежденный бок. Левая рука висела на вытяжке, штатив был прикреплен к запястью. А правой рукой он, нервно сжимая сигарету, тянулся к регулятору радиоприемника, который медсестры взгромоздили на кипу журналов. Рыжий вертел ручку настройки, пытаясь поймать станцию, на которой шла трансляция скачек. Спортивный журналист из «Лос-Анджелес Ивнинг Херальд» Сид Зифф проскользнул в палату. Поллард приветствовал его вымученной улыбкой. «Старина Сухарь, – сказал он, – сегодня побьет мировой рекорд. – Потом посмотрел на свою руку и поморщился. – И не беда, что я здесь. Там Сонни Вокман. Сонни – отличный жокей».

Он откинулся на подушку и замолк, слушая, как радиокомментатор Клем Мак-Карти рассказывает радиослушателям о том, как упала Прекрасная Воительница. Потом нервно потушил сигарету. Поллард был возбужден и расстроен. Он здесь, в палате, а его лошадь там, на треке, скакала без него.

А на ипподроме Сухарь все больше выходил из-под контроля. Вокман никак не мог успокоить его. Жеребец снова взялся за старое, принялся вырываться и бесноваться в стартовом боксе. Он встал на дыбы, оттолкнул судью на старте и вырвался из бокса. Его снова завели внутрь, но Вокман никак не мог его утихомирить. Раздосадованный помощник судьи даже принялся размахивать перед мордой жеребца веревкой, чтобы отвлечь его. Перед самым сигналом к началу скачек Сухарь бросается вперед. Помощник ловит его и толкает назад, и в это мгновение остальные участники бросаются вперед. Сухарь стартует поздно, и на него тут же наталкивается одна из отставших лошадей. Когда он наконец восстановил равновесие, то был уже седьмым, на четыре корпуса позади Анероида и Индийского Ракитника.

Поллард резко дернулся на кровати, словно хотел вскочить. «Сухарь! – кричал он. – Давай скачи!»

Он придвинулся ближе к приемнику. Комментатор сказал, что Сухарь постепенно наверстывает упущенное, сокращая дистанцию, и Поллард немного расслабился.

Вокман чуть придержал Сухаря, входя в первый поворот и на противоположной прямой. На дальнем повороте тот начал обходить остальных соперников. Когда Сухарь вышел на финишную прямую, ему осталось догнать только Анероида и Индийского Ракитника. «А вот и Сухарь!» – крикнул Мак-Карти, и по палате Полларда разнесся рев толпы зрителей. «Давай надери им задницы, Сухарь! – закричал Поллард. – Сделай их, старый черт!»

А на трибунах Смит следил за руками Вокмана. Жокей не поднимал хлыста. Он думал, что в этом нет необходимости. Сухарь обходит остальных и бежит без понуканий. В середине финишной прямой он поравнялся с Индийским Ракитником, потом принялся за Анероида, который по-прежнему лидировал в скачке, но уже начинал уставать. Они прошли отметку в 70 ярдов. Сухарь с каждым скачком все сокращал расстояние. Смит почувствовал, как гнев захлестывает его. Он видел, что Сухарь дурачится, играет с Анероидом. А Вокман этого, казалось, не замечает. Он просто сидит в седле – и все! И хлыст неподвижно лежит на шее Сухаря.