Фаворит. Американская легенда - Страница 48

Как только прозвучал колокол, Сухарь рванулся вперед. Лошади, которые находились благодаря своим стартовым номерам дальше от заграждения, ринулись к центру, чтобы занять более выгодную позицию. Участники непроизвольно разделились пополам, и Сухарь оказался в центре одной из групп, он шел девятым. Поллард увидел просвет на расстоянии около полутора метров от ограждения и направил туда Сухаря, стараясь обходить стороной сырые, раскисшие участки на внутренней бровке. Они с Сухарем вышли на четвертое место, сразу за Спецагентом. На первом повороте Сухаря снова оттеснили к ограждению. При входе на противоположную прямую, когда группа соперников растянулась в цепочку, Поллард заметил небольшой свободный проход к внешней бровке с более твердым грунтом, куда и направил своего скакуна. Впереди в бешеном темпе мчался Спецагент, но Поллард, приблизительно оценив его скорость, не поддался искушению пойти на обгон. Жокей расслабился в седле и стал ждать. Сзади них за плотной группой лошадей тащился Роузмонт, надеясь пробраться сквозь их тесный ряд.

До финиша оставалось около 800 метров. Поллард вывел жеребца на безопасный грунт и приготовился к рывку. Ричардс, который находился позади них, почувствовал, что наступил долгожданный момент, когда он сможет нагнать Сухаря. Под управлением жокея Роузмонт вклинился в плотную толпу скакунов, проскользнул сквозь нее и вырвался вперед. Он стремительно обгонял одну лошадь за другой. Ричардс, не обращая внимания на комки грязи, летевшие ему в лицо, постоянно шептал что-то в ухо жеребца. Им сопутствовала удача. Любой зазор, куда жокей направлял Роузмонта, раскрывался ровно настолько, чтобы жеребец смог проскочить. На дальнем повороте они нагнали Сухаря, и Ричардс начал выискивать путь обойти его. Впереди него Поллард пригнулся в седле и смотрел на задние ноги Спецагента, дожидаясь благоприятного момента для обгона.

Прямо в середине финишной прямой Спецагент споткнулся. Поллард, натянув узду Сухаря, вынудил его сместиться к внешней стороне круга и хлестнул по крупу. Жеребец рванулся вперед. Ричардс, не спускавший глаз с Сухаря, погнал Роузмонта за ним через образовавшийся просвет. Однако Сухарь уже имел преимущество в три корпуса. Спецагент неохотно уступил им дорогу, перебравшись на внутреннюю бровку, в то время как, выбившись из сил, Индийский Ракитник продолжал скакать по внешней.

Сухарь мчался длинными скачками по сухому твердому грунту на центральной дорожке трека. Он был единоличным лидером скачки. Поллард показал свое мастерство наездника во всем блеске. Он обошел все ловушки, смог сократить дистанцию и не пустить свою лошадь вдоль раскисшей внутренней бровки. Он выиграл тактическое сражение у Ричардса и заходил на финишную прямую самых дорогих скачек в мире верхом на великолепном жеребце. Он оставил позади семнадцать лучших скакунов страны. Шестьдесят тысяч голосов слились в истошном реве, оглушая его. Впереди была только длинная полоса красноватой земли.

Безнадежно отставшие соперники рассеялись по беговой дорожке. Жеребец опережал их на целых тридцать два корпуса. Исход скачек зависел теперь от поединка между Роузмонтом и Сухарем.

Сухарь был быстрее и первым вырвался на финишную прямую. Поллард, тесно прижавшись к шее жеребца, чувствовал все его движения и искусно управлял ими. Из-за того, что Сухарь загораживал путь Роузмонту, тот был вынужден скакать короткими рывками. На середине финишной прямой Сухарь с легкостью опережал Роузмонта на целый корпус. Наверху на трибуне Ховард и Смит уже не сомневались, что Роузмонт сильно отстает и победа достанется Сухарю.

Неожиданно для всех жеребец и жокей расслабились. По непонятной причине Поллард вдруг утратил бдительность, положил хлыст на плечо Сухаря и оставил его там.

Сухарь замешкался. Возможно, он приостановился, чтобы подразнить соперника или почувствовал нерешительность Полларда. Жеребец вдруг утратил спокойную собранность, которой Смит так терпеливо учил его целых полгода, резко свернул влево и, заложив крутой вираж, сместился вниз, к внутреннему ограждению, выровнявшись только за миг до того, как налетел на ограждение. Он сразу утратил несколько футов своего преимущества и сбился с темпа. За считаные секунды неразрывный союз лошади и всадника распался, они перестали понимать друг друга.

Сухарь исчез из поля зрения Ричардса, ограниченного ушами Роузмонта. Жокей смотрел на финишную проволоку. Казалось, она совсем рядом, только руку протяни. Но Роузмонт был еще на уровне потника Сухаря. Ричардс скакал, руководствуясь инстинктом, на одних рефлексах. Его сердце клокотало, казалось, в горле: слишком поздно! В отчаянии жокей прижался к шее жеребца, принялся подгонять его шпорами, хлыстом и криками: «Давай, малыш, давай!» Несущийся по средней дорожке Роузмонт услышал седока и проникся его страстным желанием. Он опустил голову и полетел стрелой, с каждым скачком сокращая разрыв с Сухарем.

В самый критический момент своей карьеры Поллард и Сухарь растерялись. Всего лишь несколько секунд – за это короткое время за пятнадцать скачков можно было бы покрыть дистанцию длиной с футбольное поле – Поллард бездействовал. Роузмонт мчался на расстоянии 3 метров от внешней бровки, так что Полларду хватало места, чтобы увести Сухаря с мягкого грунта вдоль ограждения, который замедлял темп жеребца. Но жокей не воспользовался этой возможностью. Из-за серповидных шор Сухарь видел впереди только пустой трек и, вероятно, громкий рев трибун не позволил ему услышать Роузмонта. Хотя, вполне возможно, он просто решил подождать соперника. Он лениво поводил левым ухом, словно прислушиваясь к чему-то внутри круга, и снизил скорость. Казалось, жеребец задумался о чем-то своем. Преимущество ускользало. Корпус, пол-корпуса, шея… Проволока стремительно приближалась. Толпа визжала.