Фаворит. Американская легенда - Страница 39

Смит решил начать с коз. Он где-то откопал козу по кличке Вискерс и завел ее в стойло Сухаря. Вскоре после обеда конюхи увидели, что жеребец ходит по стойлу кругами, сжимая в зубах обезумевшую козу, и размахивает головой из стороны в сторону. Потом он швырнул ее через загородку на пол в проходе конюшни. Конюхи поспешили на помощь бедной козе.

Смит стал подыскивать Сухарю более выносливого компаньона. В одном из дальних стойл держали лошадь по кличке Тыква. Широкий, как танк «Шерман», желтый, как маргаритка, Тыква – или Тыковка, как звали лошадь конюхи, – когда-то был подседельной лошадью и на просторах штата Монтана повидал многое, включая нападение разъяренного быка, – после того случая у жеребца осталась впадина на охвостье. Тыква был ветераном и встречал все невзгоды с твердостью и спокойствием. Он был, по выражению конюхов, «бомбоустойчивым». Смит понимал ценность такой лошади и привез ее в Детройт вместе со своими породистыми скакунами, намереваясь использовать и в качестве сопровождающей лошади, и в качестве своей верховой лошади на треке, и для того, чтобы успокаивать остальных обитателей конюшни. Тыковка очень благожелательно относился ко всем лошадям и даже был суррогатным родителем для пугливого молодняка. После того как Сухарь напал на козу, Смит возложил все свои надежды на Тыкву. Короткая церемония взаимного обнюхивания не вызвала неприязни, поэтому Смит решил поручить Сухаря проверенному ветерану. Он поместил Тыкву в соседнее стойло, а потом снес перегородку между ними. Лошади пообщались и довольно быстро подружились. Им предстояло жить и работать вместе до конца своих дней.

Эксперимент с Тыквой прошел настолько успешно, что Смит стал подыскивать и других компаньонов для Сухаря. Когда-то к конюшне Смита прибилась пятнистая дворняжка с огромными, смешно торчащими и круглыми, как блюдца, ушами. Пса назвали Покатель. Он привязался к Сухарю и по ночам спал в его стойле. Джо-Джо, маленькая паукообразная обезьянка неизвестно как попавшая в конюшню, тоже предпочитала общество Сухаря. И конь заметно смягчился, словно расслабился. Теперь он спал в нескольких футах от Тыквы, Джо-Джо устраивался на изгибе его шеи, а Покатель – на его животе.

Следующей проблемой было состояние здоровья Сухаря и его недостаточный вес. Смит сам приготовил специальную мазь и наносил ее на ноги лошади. А чтобы мазь не стиралась, когда конь ложился на подстилку, и чтобы уберечь ноги лошади от дополнительных ушибов и травм, их до самых колен перебинтовывали специальными толстыми хлопчатыми повязками, которые напоминали обмотки солдат времен Первой мировой войны. Смит также уделял особое внимание питанию коня и кормил его высококачественным сеном луговой тимофеевки, которую выращивали в северной Калифорнии. Он наткнулся на это сено в начале своей карьеры тренера. Что до овса, то он тщательно отмерял порции лучшего белого овса, который выращивали в долине Сакраменто. Прочитав статью группы ученых из университета Вашингтона о потреблении питательных веществ, Смит следил за тем, чтобы его лошадь получала питание с высоким содержанием кальция. В качестве подстилки в стойле был толстый слой чистой рисовой соломы.

Как только Сухарь обжился в Детройте, Смит вывел его на трек размять ноги. Это стало совершенной катастрофой. Сухарь не бежал – он бушевал. Когда наездник посылал его вскачь, конь тормозил. Когда тот пытался осадить буяна, Сухарь бросался вперед и метался, как попавший на крючок марлин. Когда Сухарю велели повернуть налево, он тянул направо, когда дергали направо, он бросался влево. Обескураженный наездник вынужден был из всех сил цепляться за шею лошади. Смит, не отрывая глаз, следил, как жеребец беспорядочно носится по треку.

Он прекрасно понимал, что происходит. Инстинкт соперничества у Сухаря был словно вывернут наизнанку. Вместо того чтобы перегнать соперников, конь старался переупрямить наездников, которые пытались заставить его бежать. Он по привычке сопротивлялся каждой команде и словно подпитывался от схватки, получая удовольствие от того, что человек на его спине приходит в ярость. Смит знал, как изменить эту ситуацию. Ему нужно было исключить принуждение из этого противостояния и позволить лошади ощутить удовольствие от скорости. «Отпусти его!» – крикнул он наезднику.

Наездник сделал то, что ему велели, и Сухарь рванулся вперед. Он попробовал перескочить внутреннее ограждение трека и не ощутил рывка поводьев. Потом на огромной скорости пробежал полный круг, но Смит не подавал никаких команд, и наездник его не останавливал. Тогда Сухарь пробежал и второй круг, припадая к земле и кидаясь из стороны в сторону.

После того как Сухарь проскакал две мили, двигаясь зигзагами по дорожкам, он полностью выдохся и, тяжело дыша, остановился посреди трека. Всадник сидел в седле, позволяя коню самому решать, что делать. Идти было некуда – только домой. Сухарь повернулся и по своей воле направился в конюшню. Смит встретил его морковкой. Ни Смит, ни наездник не подняли на коня руку, но он хорошо усвоил урок и превратится из норовистого буяна в послушного, довольного жизнью коня. Больше его не станут заставлять делать то, чего он не хочет. И сам конь никогда не будет воевать с наездником.

После той сумасшедшей скачки Смит впервые посадит Полларда на Сухаря, чтобы посмотреть, как тот управится с лошадью. Поллард проехал круг, присматриваясь к жеребцу. Сухарь не требовал никаких усилий со стороны жокея, и он повернул назад в конюшню. Тренер и жокей посовещались. Поллард сказал, что кнут, которым так охотно пользовался Фитцсиммонс, нужно убрать подальше и прибегнуть к нему только в случае крайней необходимости: он заметил, что, если коня принуждать, он будет еще больше упрямиться. И Смит понял, что нашел жокея, который ему нужен.